![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jun. 21st, 2008 03:38 amКак Вы прекрасны и невинны, милая Элиза...
Каждое утро, открывая своё кафе навстречу шелесту приезжих голосов, я наблюдаю Вас, летящую сквозь это летнее утро. В соломенной шляпе, шуршащих юбках и тонких босоножках - невесомость истинных начал. Вы взмахнёте ладошкой в ответ на мой сдержанный кивок:
- Доброе утро...
Через час, когда уличные столики уже укрыты тонким синим льном, и первые посетители пьют обязательный кофе под утренние новости, Вы появляетесь с корзиной овощей в одной руке и неизбежным яблоком - в другой. И я знаю - сейчас застынете у пыльных витрин шляпного магазина. То отойдёте, рассматривая в отражении складки своих пышных юбок, то приблизитесь, подсчитывая новые веснушки на своём тонкокожем лице и поправляя непокорные колечки светлых волос. Точно такие же стружки оставляет после себя мастер, каждую весну обновляя садовую мебель моего кафе, и сметая горы соломенных завитков к водосточным трубам.
Сверстники считают Вас дурочкой, не понимая, насколько далеки Вы от обид, отвечая на их смех простой улыбкой и взглядом за горизонт. Вашей же матушке давно пора озаботиться поиском достойного Вас спутника жизни, что откроет пути из нашего тесного городка, где каждый вздох становится поводом для оживлённых вечерних сплетен.
Поэтому я отвожу глаза и жду, когда Вы сами появитесь на пороге моего кафе с предложением полить лавандовые кусты и розы в обмен на свежие ореховые пирожные. Возможно именнно благодаря Вам мои цветы ещё живы и ветви их наполненны соком и бутонами.
А после - мы будем пить чай, ломая пальцами крохкое лимоновое печенье. И внутри меня, в самом эпицентре пульса, будет дрожать сердце от нестерпимого желания поправить колечки Ваших волос, и гореть низ живота - от жажды и необходимости коснуться губами Вашей шеи там, где нервно бьётся голубая жилка.
Я стану слушать Ваши рассказы о лете и книгах. Белые чайки будут сонно венчать телеграфные стобы, а сердце - проситься наружу и вдаль...
Придёт тот день, когда вместо тонких маечек Вы наденете такую же длинную блузу, как носят здешние женщины, соберёте ворох волос и перевьёте тонкой лентой, а в уголках Ваших губ поселится горечь и печаль. Тогда ничто не станет больше держать меня в этом тихом приморском городке, и я отдамся во власть шумных дорог. А пока у нас есть год или два... И розы у моего кафе живы и наполненны соком.
Каждое утро, открывая своё кафе навстречу шелесту приезжих голосов, я наблюдаю Вас, летящую сквозь это летнее утро. В соломенной шляпе, шуршащих юбках и тонких босоножках - невесомость истинных начал. Вы взмахнёте ладошкой в ответ на мой сдержанный кивок:
- Доброе утро...
Через час, когда уличные столики уже укрыты тонким синим льном, и первые посетители пьют обязательный кофе под утренние новости, Вы появляетесь с корзиной овощей в одной руке и неизбежным яблоком - в другой. И я знаю - сейчас застынете у пыльных витрин шляпного магазина. То отойдёте, рассматривая в отражении складки своих пышных юбок, то приблизитесь, подсчитывая новые веснушки на своём тонкокожем лице и поправляя непокорные колечки светлых волос. Точно такие же стружки оставляет после себя мастер, каждую весну обновляя садовую мебель моего кафе, и сметая горы соломенных завитков к водосточным трубам.
Сверстники считают Вас дурочкой, не понимая, насколько далеки Вы от обид, отвечая на их смех простой улыбкой и взглядом за горизонт. Вашей же матушке давно пора озаботиться поиском достойного Вас спутника жизни, что откроет пути из нашего тесного городка, где каждый вздох становится поводом для оживлённых вечерних сплетен.
Поэтому я отвожу глаза и жду, когда Вы сами появитесь на пороге моего кафе с предложением полить лавандовые кусты и розы в обмен на свежие ореховые пирожные. Возможно именнно благодаря Вам мои цветы ещё живы и ветви их наполненны соком и бутонами.
А после - мы будем пить чай, ломая пальцами крохкое лимоновое печенье. И внутри меня, в самом эпицентре пульса, будет дрожать сердце от нестерпимого желания поправить колечки Ваших волос, и гореть низ живота - от жажды и необходимости коснуться губами Вашей шеи там, где нервно бьётся голубая жилка.
Я стану слушать Ваши рассказы о лете и книгах. Белые чайки будут сонно венчать телеграфные стобы, а сердце - проситься наружу и вдаль...
Придёт тот день, когда вместо тонких маечек Вы наденете такую же длинную блузу, как носят здешние женщины, соберёте ворох волос и перевьёте тонкой лентой, а в уголках Ваших губ поселится горечь и печаль. Тогда ничто не станет больше держать меня в этом тихом приморском городке, и я отдамся во власть шумных дорог. А пока у нас есть год или два... И розы у моего кафе живы и наполненны соком.
